Неподалёку от котельной есть небольшая пристройка, в которой раньше проживали мало кому интересные и нужные работники прачечных, общественных сортиров, ларьков с сигаретами и тому подобным. На чердаке этого гнёздышка запущенности и (местами) алкоголизма всегда была голубятня, и по утрам черномазые парни гоняли птиц, бегая по шиферу. Теперь в этом доме не живёт ни единой души. Комнаты оставлены в том виде, в котором они были ещё при жизни их владельцев, сами жители по непонятной причине разъехались по другим местам жительства или же предпочли жить на улице. В доме пропадают попадающие туда животные и люди, зашедшие туда случайно или по неведенью. Чердак закрыт навсегда, металлическая дверь и несколько замков стали преградой случайным визитёрам, и только ленивые голуби, всё ещё размножающиеся в привычном месте, как бы намекают на то, что у них всё хорошо и мирно.

Чердак Форшера оборудован всем, что он сам может найти и принести к себе. Это просторное помещение, обычно довольно светлое из-за множества прорех в крыше и широких оконец. Везде, где только можно, лежат вещи, которые меньше всего ожидаешь тут увидеть: куча железа, мотки проволоки и люминесцентные лампочки, дохлые кошки, голубиные перья, куски ткани, марля и вата, шприцы, ремни, заклёпки, двигатель автомобиля и спущенное колесо, велосипедные спицы без велосипеда, примус, педаль от тренажёра. В углу стоит средневековое пыточное кресло с кандалами, посреди гор хлама виднеется стол, на столе и под столом - средоточие химического и медицинского хлама, много реторт, колб, пробирок, бутылок, реактивы и препараты, химические приборы, весы и часики... и весь пол, как и частично хлам вокруг, густо заляпан останками животных и людей и свернувшейся кровью.
Вороны здесь бывают редко. Почему-то единственные живые существа, бесстрашно разделяющие с Форшером жилплощадь - голуби.

-риэль редко выходит из своей лаборатории.